Западнополесский микроязык

Западнополесский микроязык (самоназвания: заходышнополіська лытырацька волода, поліська мова, јітвјежа волода) — один из малых славянских языков, в основе которого лежат западнополесские говоры Брестской области Белоруссии. Попытка кодификации говоров предпринималась в 1980—1990-е годы рядом западнополесских филологов и литераторов. В генетическом отношении сочетает в себе черты белорусского и украинского языков.

Варианты названия

В рамках проекта по кодификации, предложенного инициатором создания западнополесской автономии Николаем Шеляговичем, использовались названия: заходышнополіська лытырацька волода — «западнополесский литературный язык», поліська волода — «полесский язык», русынсько-поліська волода —— «русинско-полесский язык», јітвјежа волода — «ятвяжский язык».

Исторический обзор

Редкие примеры нерегулярного письменного применения местных говоров отмечены в Полесье уже в XVI и XVII веках. В XIX веке по-полесски пишет стихи Франц Савич, позднее Николай Янчук. В 1901 году отдельные полесские слова и фразы использует в своём рассказе «Серебряный волк» Александр Куприн. В 1907 году в Пинске был издан первый печатный полесский букварь (Rusinski lemantar) латинским шрифтом.

Формирование непосредственно полесского литературного языка началось в 1988 году благодаря усилиям филолога и поэта Николая Шеляговича (полес. Мыкола Шыляговыч). Тогда было создано общественно-культурное объединение «Полісьсе» и началась разработка письменной нормы особого полесского («ятвяжского» в терминологии Шеляговича и его сторонников) языка. В 1990 году прошла учредительная конференция, на которой обсуждались различные этнографические и лингвистические проблемы Полесья и, в частности, создание письменного полесского языка.

Считается, что опорными говорами полесского письменного языка являются южноивановские говоры, распространённые на юге Ивановского и на юго-западе Пинского районов Брестской области. Они принадлежат к южнозагародской группе, входящей вместе с говорами запада украинского Полесья и северной Волыни в волынско-западнополесскую группу северного наречия украинского языка. В целом все полесские говоры на территории Белоруссии испытали определённое влияние белорусского языка. В этом ареале сложилось как раз одно из торговых койне вдоль дороги Иваново — Любешов— Ковель. По диалектной основе этот язык называют также полесской письменностью на южноивановской основе, подразумевая, что возможны и другие варианты.

Согласно Шеляговичу, «всека мова е ны но за сридка контахтовання мыз людьмы, алы вона е ј за нутро, стрыжня, а дэ в чому и форму культуры јитвјежого (этнополіського) этносу». (Примерный перевод: «всякий язык — это не только средство общения между людьми, но и нутро, стержень, а в чём-то и форма культуры ятвяжского (этнополесского) этноса»). Поэтому при наличии нескольких синонимов в качестве главного слова бралось то, которое отсутствует в соседних языках.

По мнению исследователей, предложенный Шеляговичем проект кодификации характеризуется очень узколокальной нормой, значительно отличающейся от других западнополесских говоров. Это, а также особенности орфографии затрудняют использование полесского языка большинством населения западного Полесья, кроме, возможно, самих его создателей.

На новосозданном литературном языке в 1988—1990 годах были выпущены несколько вкладышей с заглавием «Балесы Полісся» («Страницы Полесья») в газете «Чырвоная змена», несколько ротапринтных выпусков «информационного вестника» (небольшой газеты) «Збудінне» («Пробуждение»). В 1990—1995 годах газета «Збудінне» выходила раз в 2 недели, широко продавалась в газетных киосках Брестской области и в Минске, на неё можно было оформить подписку. Тираж газеты (материалы были на западнополесском, русском и белорусском языках) в среднем составлял около 2—2,5 тысяч экземпляров. Также на этом языке были написаны несколько тезисов к Ятвяжской (полесской) научно-практической конференции, проходившей в Пинске 13—14 апреля 1990 года. Остальные тезисы были написаны на русском, белорусском и украинском языках. В 1992 году на западнополесском языке в варианте Шеляговича была издана книга шахматных миниатюр «Jітвежа шахова мынятюра».

В газете «Збудінне» в последний период её существования были попытки перейти с кириллицы на латиницу, однако и эта идея не нашла поддержки у местной интеллигенции, как и весь проект по созданию полесского литературного языка.

Орфография

Алфавит был предложен[кем?] на конференции в 1990 году (до этого язык был бесписьменным, отдельные тексты записывались в белорусской или украинской орфографии, в зависимости от предпочтений авторов). В качестве основы была взята кириллица как наиболее привычная, по мнению создателей, для носителей, хотя первый полесский букварь был напечатан в 1907 году на основе латиницы. Что же касается конкретного варианта кириллицы, был выбран, как считают создатели, «компромиссный вариант: чтобы и привычно было, и чтоб полесский алфавит имел свою специфику, свой вид». Поэтому буква «й» была заменена на «ј», которая используется и для обозначения мягкости согласных перед «е». Буква «и» обозначает, во-первых, звук средний между «і» и «ы», смягчающий предыдущие согласные и встречающийся, например, в суффиксе «-ськиј»; а, во-вторых, рефлексы исторического «о», удлинившегося в новых закрытых слогах и имеющего разные рефлексы в полесских говорах. Поэтому буква имеет несколько вариантов прочтения: нис [ныіс, нус, нуос, нэс, н’ис] «нос».

Гг обозначает звонкое h [ɦ], а Ґґ — [g], как и в украинском. Ее соответствует э.

На практике во многих опубликованных текстах использовалась также буква «э», буква «е» смягчала согласные: «сэрцэ», «усыплее», а «ј» применялось только для йотирования — «дбајімо».

Среди других особенностей орфографии можно указать на:

• обилие буквы «ы», которая соответствует русским «ы, и» и безударным «е, э»;
• замену сочетания «кт» на «хт»: «контахт», «аспэхт»;
• еканье, то есть замену «я» на «е»: «чес», «дыржевны».

Пример текста

Отрывок из заметки про особенности западнополесской рыбалки, источник: газета «Збудинне» № 19(59), 92.X.16-31 (орфография оригинала сохранена):

ПРО РЫБАЛКУ НА ЗАХОДЫШНОМУ ПОЛІСЬСЁВЫ

Рыбалка лычылоса чысто мужчынськым занетком. Сітка ля кломлі плыласа кэ правыласа выключно мужчынамы. Је ныпрыпомню выпадка, шоб пры дылынні рыбы була жоночына, хоч бы j сама нахабна з jix. Рыбалка кломлію змусюе двух рыбакив кэ двох-трох носылныкэj влова. Ныбуло выпадка, шоб цыкавына дівчынка пудыјшла до брата-рыболова. Мусыть в гэнах вжэ сыділо в jix буты далij од рыбалкы. «Рыбачка Соня» була-б ныможлывию зјевию в нашому краёвы.

Шэ одын способ лова — шнури (перемёты). Воны закыдувалыса но в мартовы-априлёвы. На зазубыня чыплялы угрыцэj. Знавці ствэрдювалы, шо то булы лычынкы мыногэj. Угрыць можна було накопаты в тую пору вылкамы коло воды з прыбырэжного пыска. Гынчию порою воны пропадалы и насадкию служылы укублы або келбы, алы вже ля удочок. На шнури ловылыса мынтузы. Угри пры мні вжэ траплелыса ридко, алы росповыдэj про jix було мныга. Був свыдком, ек одын старыji појшов по дорозы на Бэрысьть и, пройшовшы мо з кыломытыра, вырнувса назад ыз здоровэнным угром на плічах — в кыломытровы од сыла вловыв рыбыну на росыстијі траві.

Перевод Фёдора Климчука отрывка из Гоголя, в белорусской орфографии, источник: [1]):

Дывный Дніпр в тыху погоду, як спокыйно й помалу нысэ чырыз лісы й горы повны воды свойі. Ны зворухнэ; ны захробостыть. Дывысся й ны знайіш, йдэ чы ны йдэ ёго вэлычна шырыня, і здаецьця, бы ввэсь вылытый вин з шкла і бы сынява люстраная дорога, быз міры в шырыню, быз конця в довжыню, лытыть і в’ецьця по зылёному світы. Любо тоды й гарячому сонцёвы оглянутысь з высочыні і опустыты лучі в холод шклянэйі воды, і лісам, шо коло бэрога, ясно освытытысь в водах. В зылёных кучырах воны збылысь разом с полёвымы квыткамы коло водэй і, нахылывшысь, дывлецьця на самых сыбэ, шо в воді, і ны надывлецьця, і ны натішецьця самымы собою, і всміхуюцьця тым, шо в воді, і вытають йіх, махаючы голлем. В сырэдыну Дніпра воны ны посміють глянуты: ныхто, кромы сонця й сынявого нэба, ны дывыцьця в ёго. Мало якая птушка долытыть до сырэдыны Дніпра. Пышный! Ныма рыкы такэйі, як вин, на всім світы. Дывный Дніпр і в тэплу літню ныч, як всэ засынае, і чоловік, і звір, і птушка; а Биг одын вылычно оглядае нэбо й зэмню й вылычно стрясае рызу. З рызы сыплюцьця зоры. Зоры гореть і світеть над світом, і всі разом одбываюцьця в Дніпровы.

Пример теста написанного на полесском диалекте (Белорусское Полесье). Статья «Дзяды расказвалі», источник: «Памяць»: Гіст.-дакум. хроніка Жыткавіц. р-на/П15 Рэд.-укл. В. Р. Феранц. — Мн.: Ураджай, 1994. — 767 с., [8] л. іл. ISBN 5-7860-0614-X (орфография оригинала сохранена):

ДЗЯДЫ РАСКАЗВАЛІ

А булі ў Погосці і туркі, даўно-даўно. Нам про іх дзеды росказвалі, а ім іхніе дзеды. Тур, шо з того конца поўз село до Сцвігі цягнецца, того так зовуць, што ў ём турок утопіўса. Ехаў по тонкому лёду на коне, проваліўся да ўтопіўся. Глуміліся туркі над нашымі людзьмі. Людзі хаваліся од іх по зарэччу, у лесі, дзе прыходзілосо. Ек уполету, то і ў долінах хаваліса, дзе капелюшніку багато. Залезе чоловек у доліну, голову з воды вусуне, шоб дыхаць можно було, а голову не бачно, бо капелюшына зверху прыкрывае. От одзін раз поўцекалі людзі од туркоў, з села, хаваюцца, дзе хто. Которые то ў Дзедовой доліні, шо коло панского поля, под капелюшнік похаваліся. Седзяць да пережыдаюць, покуль туркі з села пойдуць. Аж некі чоловек ідзе поўз берэг да по-нашому нашых людзей гукае: «Куліно-о-о, Марыно-о-о, ходзі, пошлі-і-і!» А ў водзе екраз нека Куліна й седзела. Поверыла на еты голос, вулезла да до того чоловека. Мокра ўся. Подышла, аж бачыць, шо то турок — чорны, з вусамі, з шаблею, только ў нашэ одзенне передзеты. Уцекаць не побегла — дожэне да шчэ зарубае. Загадаў вон ей у село йці до свое хаты. Зашлі ў её хату, да вон загадаў еду ёму зготовіць да воды богато нагрэць, шоб ёму помуцца. Затопіла вона печ, прыставіла там нешчо, мо картоплі, мо крышаны, мо боршч, бог ёго ведае, а йшчэ воды ў веліком чугуне прыставіла, ек турок загадаў. Огонь у печэ горыць, у чугунах да горшках вода кіпіць, нешто варыцца, а Куліна коло печэ стоіць. А турок сеў на порозі, сцерэжэ жонку. Да бачыць жонка, шо голова ёго на бок похіліласа, вочы зліпліся. Задрэмаў турок. А вода ў веліком чугуне парыць моцно, кроп ужэ ў чугуне. Куліна еты чугун вілкамі с печэ вуцегла, обматала шматкою, узяла дзвома рукамі да як шамнула ўвесь кроп турку на голову! Опарыла ёго, да вон кончыўса. От так жонка турка накорміла і сама жыва осталаса.
Анастасія Рыгораўна Ліцвіненка
в. Пагост

Запісаў М. А. Саскевіч